Еврей-партизан о бандеровцах. Из архива «Яд ва-Шем»
Из воспоминаний Мейлаха Бакальчука-Фелина (1904-1961) – непосредственного свидетеля Холокоста, одного из создателей первого еврейского партизанского отряда.
В предвоенные годы работал учителем в школах Западной Украины и Западной Белоруссии.
После войны оказался в ЮАР, где проживал постоянно.
«Воспоминания еврея-партизана» вышли на идише в 1958 г. в Буэнос-Айресе. Книга является 135-м томом в серии книг «Польское еврейство».
М. Бакальчук-Фелин умер в Иоганесбурге в 1961 году.Перевод на русский «Воспоминаний еврея-партизана» выполнен Гершоном Шапиро (1899-1993) – участником войны. С середины 60-х годов Гершон Шапиро – организатор еврейского «самиздата» в Одессе.
В 2003 книга небольшим тиражом была выпущена в Москве.
ГЛАВА 13
Бандеровцы.
Слово «бандеровец» было и остается у нас, партизан, и у всех евреев, прошедших мученический путь в лесах Западной Украины и Восточной Галиции, страшным символом зла. Много партизан погибло от рук этих украинских фашистов. Много евреев было ими зверски убито. Хотя украинские фашисты присвоили себе много имен (например. «бульбовцы», «петлюровцы», «зеленовцы» — по имени атамана Зеленого, банды которого вырезали много евреев в Киевской области во времена Петлюры), большая их часть называла себя «бандеровцами» — по имени Степана Бандеры, убившего за несколько лет до второй мировой войны польского министра Перацкого.
………………………………………….
Свалившееся на нас бедствие – националистическое движение бандеровцев – как эпидемия стало распространяться из деревни в деревню. Даже те крестьяне, которым мы до этого времени доверяли разные задания, были внезапно заражены этой болезнью. Даже у нас, в отряде имени Ворошилова, мы стали замечать, что из наших рядов исчезают партизаны из окрестных сел. С каждым днем положение становилось опаснее.
Мы стали нести потери на всех дорогах…. Многие села, бывшие под нашим влиянием, перешли к бандеровцам…
Немцы были рады действиям бандеровцев: ведь борьба против нас велась чужими руками. Немцы не появлялись в деревнях, не брали там поставок. Они не обращали уже внимания на то, что устраивались митинги и распространялись листовки о «самостийной Украине».
Большая шовинистическая пропаганда была развернута в деревнях, в особенности в населенных пунктах, лежащих на реке Горынь, в окрестностях Луцка-Дубно-Ровно.
Типичное приветствие ОУН(б) июль−начало сентября 1941 года на Глинской браме замка в г. ЖолкваЛьвовской обл. Тексты (сверху вниз, слева направо): «Слава Гитлеру!»(нем.) «Слава Гитлеру! Слава Бандере!» «Да здравствует независимое Украинская Единое Государство!» «Да здравствует Вождь Ст. Бандера!» «Слава Гитлеру!»(нем.) «Слава непобедимым Немецким и Украинским Вооружённым силам!» «Да здравствует Бандера!»
Безжалостными бандитами были они. Они шли по стопам разбойников средневековья. От современной цивилизации они ничего не взяли. В жестокости и разбое бандеровцы не отставали от гитлеровских палачей. Лозунг бандеровцев был «Проти ляхiв, проти жидiв, проти червоних партiзан».
Почти все польские колонии и поселения, которые возникли за время польского господства, были взорваны, а семьи перебиты жесточайшим образом. В польскую деревню Загостье ночью ворвались бандеровцы и вырезали всё население. На следующий день мы вошли в эту деревню и обнаружили в домах изрубленные и искромсанные тела мужчин, женщин и детей.
Немцы помогали бандеровцам убивать поляков. Это была своего рода солидарность с украинскими шовинистами в их жестоких делах. На одной опушке леса между Высоцком и Золотым мы нашли 12 трупов поляков, которые жили на польском хуторе в двух километрах от дороги. Жертвы лежали расстрелянные с головами в сторону дороги: трое мужчин, четверо женщин и пятеро детей. ..
Таким же образом они расстреливали и евреев.
Бандеровцы жестоко расправлялись с партизанскими семьями. В одной деревне были изрублены гайдамацкими секирами четыре партизанские семьи. В деревне Пузня жила молодая крестьянка, которая при советской власти была избрана депутатом Верховного Совета Украинской ССР. Когда бандеровцы вошли в ее дом, у нее на руках был маленький ребенок, и они ее с ребенком искромсали на мелкие куски.
Был такой случай. В деревне жила семья. Муж был украинец, жена полька. Было у них трое детей. Ночью бандеровцы ворвались в дом этой семьи и приказали мужу изрубить гайдамацкой секирой свою жену и детей. Муж отказался, но они его так мучительно истязали, что он выполнил их приказ и изрубил свою жену и родных детей.
Тяжелые потери понесли евреи в лесу. В лесу графа Платера скрывалась в землянке большая группа евреев, свыше 30 человек. Это были беженцы из Домбровиц, Бережницы и Высоцка. Бандеровцы обнаружили укрытие и «ликвидировали» всю группу, применяя истязания и пытки. Только нескольким евреям удалось бежать к нам в Сварыцевичский лес.
В Сварыцевичский лес хлынули евреи из землянок в разных лесах и из укрытий в деревнях, где их прятали крестьяне. К нам же хлынули из деревень и хуторов поляки и партизанские семьи. Создалось паническое настроение и в наших партизанских рядах. Даже брянские партизанские отряды поняли, какой грозный и опасный враг появился в лице бандеровцев.
Также и отряды Ковпака оценили создавшуюся ситуацию и начали принимать репрессивные меры в отношении сел, поддержавших бандеровцев. Партизаны стали поджигать такие села. Но это не помогло, а еще больше усугубило наше положение, так как целые семьи стали бежать к бандеровцам.
Бандеровцы стали для партизан врагом номер один. Немцы причиняли нам меньше потерь, чем гайдамацкие палачи, появившиеся в каждом селе, в каждом населенном пункте.
ГЛАВА 18
Кровавые майские дни.
В мае 1943 года мы пережили трудные кровавые дни. По селам и лесам от Степангорода до железнодорожной линии Удрицк – Сарны орудовала банда бандеровцев под началом поповского сынка, некоего Сашка. Это был жестокий убийца. Он и его банда пытали и истязали свои жертвы. Их жестокость не знала границ.
В деревне, недалеко от Степангорода, проживала не успевшая бежать в лес польская семья. Мать, пожилую женщину, сначала повесили, а потом ее тело положили на горячую печь, где оно превратилось в черную массу. Пятнадцатилетняя девушка лежала в ночной рубахе на пороге с наполовину отрубленной головой. Тихий ветерок развевал ее светлые волосы и луч солнца золотил их. В хате лежали тела остальных членов семьи, расстрелянные, изрубленные. У двоих было перерезано горло.
С этим Сашко и его бандой нам приходилось вести беспрерывные бои. Немцы снабжали банду хорошим оружием….
… Банда атамана Сашко устроила страшную резню в еврейском семейном лагере на хуторе Вербы, где лагерь остался когда мы отправились в Перхалье…
Когда бандеровцы напали на Вербы, там находилось несколько партизан. Они оказали сопротивление, но силы были неравны. В банде Сашко было около 200 человек, причем хорошо вооруженных. Евреи ушли в лес. Бандиты тем временем захватили хутор и потребовали от Моисея, чтобы он повел их в лес к евреям. Моисей отказался, и бандиты отрубили секирой ему голову. Затем бандиты стали принуждать семнадцатилетнюю дочь Моисея повести их в лес к евреям., но и она отказалась. Бандиты изрубили и ее. Бандитов повел в лес к евреям зять Моисея…
Зверскую расправу с евреями бандеровцы осуществили как раз тогда, когда мы возвращались в Сварыцевичские леса. Крестьяне нам об этом сообщили. Был полдень. Мы решили, что лучше напасть на бандитов вечером…
Мы напали внезапно. Многие из бандеровцев были мертвецки пьяны. Мы открыли по ним стрельбу, когда они находились в хатах и клунях… Десятками падали они от партизанских пуль. Некоторые попали живыми в руки партизан. Их загнали в болота, где они погибли в трясине. У еврейских партизан были свои счета с фашистами-бандеровцами. В этом бою особенно отличились Александр Куц, братья Шпинь, Перчик, Сема Фиалков, Губерман, Мудрик, Зелик Койфман, Меер Глезер, Мойше Ланда, Лейвик Фишман из Пинска и другие.
Всю ночь преследовали мы бандитов, которым удалось бежать в лес. Когда рассвело, мы обнаружили погибших евреев из семейного лагеря. Тела их были искромсаны. В разных местах были разбросаны руки и ноги. У некоторых вороны успели выклевать глаза.
………………
Через пару дней бандеровцы напали на село. Это было для нас неожиданно…
Мы вступили в село. На огородах, на дворах, на длинной сельской улице лежали убитые партизаны и бандеровцы. Мы направились к соснам, где находился еврейский семейный лагерь. Здесь мы насчитали 17 расстрелянных. Во дворе, где находился госпиталь, лежали двое партизан и Матильда. Матильда была расстреляна и изрублена. На ее груди ножом вырезана шестиконечная звезда. «Маген-Довид».
Мы собрали убитых и похоронили их. Убитых в Вичевке, как и в Вербах, трудно было опознать. Они были изуродованы. Нам удалось установить имена следующих мучеников:
Лейзер Фридман с женой, Аврум Ворона с женой и двухлетним сыном, трое дочерей Мойше-Арона Кртнюка, двое мальчиков Шолома Ботвинника, Мотл Коник с дочерью, Сима Розеншвайг с детьми и другие…
Ночью отряд отправился преследовать бандеровцев. Мы настигли их в лесу на Рублевском шляху. Бандеровцы храпели у костров. Мы со всех сторон набросились на них, и десятки бандитов остались на месте неподвижными.
Но слишком велики были наши потери. Обе резни — в Вербах и Вичевке вошли в нашу жизнь как страшная трагическая глава. Хотя с того времени прошло 12 лет, но этот кошмар не померк в моей памяти.
ГЛАВА 32
…. Во время страшных потерь, находясь в тисках гетто, все были как бы в состоянии оцепенения, парализованности. Даже дети своими мыслями были похожи на стариков, толкуя, что это страшное время – веление судьбы. Моя дочурка Фелинька все время успокаивалась своими словами : «Папочка, где это сказано, что я должна жить 70-80, а не 16-18 лет?» Я слышал, как маленькие дети говорили с безразличием: «Роют ямы». Маленькие дети за несколько дней до резни играли в переулках гетто в игру «Как немцы нападают на евреев». Одна группа детей была евреями, другая – немцами.
Дети гетто хорошо знали горькую действительность, знали о немецких «акциях» против евреев, предчувствовали гибель, которая прекратит их молодую жизнь, и все же играли, чтобы хоть на время забыться перед грозной мыслью о смерти.
